ЛЕГЕНДА О «ХИНДИНУРЕ»

I. Из этой главы вы узнаете, о чем говорил старик с Ала-уд-дином Кхилджи, кто такой Рана Ратан Сингх и как в старину добывались в Индии первые алмазы.

Арабские кони, фыркая и косясь по сторонам, осторожно пробирались сквозь чащу лиан и папоротников. Охотясь на барсов, Ала-уд-дин Кхилджи заблудился со своим верным слугой в джунглях. Всадники долго блуждали по незнакомой местности среди пальм и бамбуковых зарослей.

Наконец им удалось выбраться из джунглей на извилистую дорогу, проложенную между скалами и пропастями.

Лошади, почувствовав простор, пустились вскачь. Вдруг арабский конь, на котором ехал Кхилджи, захромал и остановился.

— Что случилось, Чандра? — спросил Ала-уд-дин.

— О господин, — ответил слуга, осмотрев ноги неподкованной лошади хозяина,— я нашел в копыте бедного коня острую каменную занозу. Я никогда не видел таких сверкающих, как роса на солнце, заноз.

Кхилджи взял камень, осмотрел его и сказал:

— Ты прав, Чандра. Это и есть окаменевшая роса, и зовется она «алмас», что значит по-арабски — твердейший. Этот камень, вероятно, потерял здешний раджа, проскакавший по дороге раньше нас. Вот идет путник с посохом. Я расспрошу его о властителе здешних земель.

С этими словами Ала-уд-дин пришпорил коня и подъехал к старику.

— Скажи нам, путник, чья это земля, на которой стоит мой конь и по которой ты идешь со своим посохом?

— Земля эта,— ответил старик,— называется Раджпутана и принадлежит она вождю раджпутов — Рана Ратан Сингху.

— Не встретил ли ты его по дороге?

— Нет, господин. Я не мог встретить его по дороге, потому что великий раджа Рана Ратан Сингх вот уже четвертый год не выходит из своей крепости — города Читтора.

— Кого же он так испугался, что сидит взаперти?

— Вождь раджпутов никого не страшится. Даже великому властителю Дели он отказался платить дань, а крепость, в которой находится раджа, неприступна: стены ее — высотой в три коня, поставленных один на другого, и сверх того еще в два человеческих роста, а толщиной они в шестнадцать двойных кирпичей.

— Но почему же этот «храбрец» сидит в неприступной крепости, как рак - отшельник в своей каменной норе?

— У нашего раджи есть красавица жена. Она так прекрасна, что равной ей нет ни в Индии, ни в Финикии, ни в Сирии. Три года тому назад женился он на пей, и с тех пор ни на один день, ни на один чае не покидает ее.

— А чем еще богат твой повелитель? — с раздражением спросил Ала-уд-дин. — Разве есть у него такие дворцы и храмы, на стенах которых высечены изображения людей, животных, колесниц, всадников и диких зверей, как у великого властителя Дели? Или же он действительно так богат, что может купить тысячу слонов, верблюдов и коней?

— Может, — спокойно ответил старик. — Загляни в эту пропасть, всадник, и ты увидишь снопы света всех цветов радуги. В этой пропасти, принадлежащей моему повелителю, лежат в пепле изверженные из недр земли алмазы. Им нет числа и нет цены! Только трудно, очень трудно доставать их оттуда. Были смельчаки, которые пробовали спускаться в эту пропасть, но ни один не вернулся обратно. Некоторые срывались со скал и исчезали в бездне, а иные погибали от укусов ядовитых змей, которые кишат в пропасти, как муравьи в муравейнике.

— Как же достает твой повелитель эти сокровища? Или он довольствуется тем, что богатства его земли охраняют ядовитые змеи? — со смехом спросил Ала-уд-дин.

— Нет, господин, есть способ, благодаря которому каждый год, в первые дни после месяца ливней, казна нашего раджи пополняется крупными алмазами, добытыми со дна этой пропасти.

— Кто же их достает, если спуститься в пропасть, как ты утверждаешь, невозможно?

— Есть у Рана Ратан Сингха в Читторе мудрецы, а среди них один, мудрейший из мудрейших, по имени Харнби. Он стар, и очи у него затуманены, но разум его светел, как та звезда, что одна горит в предутреннем тумане.

— Что же он придумал, твой мудрейший Харнби?

— О, это произошло не так быстро, как тебе кажется, господин. Мудрейший из мудрейших думал над этим тридцать три дня и тридцать три ночи и, наконец, повелел зарезать самого жирного барана, освежевать его и бросить тушу в пропасть,

— Твой мудрейший из Читтора решил принести жертву богу Вишну?

— Нет, — ответил прохожий, — наш мудрейший из мудрецов решил, что если бросить тушу жирного барана в пропасть, засыпанную пеплом и алмазами, то камни прилипнут к жиру.

— Да, но если нельзя достать из пропасти алмазы, то как поднять баранью тушу вместе с прилипшими к ней драгоценными камнями?

— В том-то и дело, господин, что Харнби—мудрейший из мудрецов. Три года назад, в день свадьбы нашего раджи, в эту пропасть рано утром была брошена баранья туша, а к вечеру Рана Ратан Сингх подарил своей Падмини алмаз величиной с голубиное яйцо. Этот алмаз сверкает так, как ни один камень в мире. Потому и назвали его «Хиндинур», что значит «свет Индии».

— Скажи мне имя храбреца, который вынес из пропасти драгоценную ноту.

— У него нет имени, господин. И вовсе он не храбрец: его вспугивают, едва только он поднимается на гору со своей тяжелой ношей.

— Но кто же он? Клянусь, кто бы он ни был, пусть даже презренный неприкасаемый* [Низшая каста кожевников (чамар), прачек (дхоби), подметальщиков нечистот (чура или пария), дискриминированная высшими индусскими кастами: брахманами (служителями культа), кшатриа (воинами), вайсья (торговцами) и др.], я водрузил бы в его честь мраморный памятник на бронзовом пьедестале.

— Ты можешь, господин, это сделать. Нужно только, чтобы каменотес высек из белого мрамора широкие крылья, а из черного — острые когти и загнутый клюв.

— Кто же это? Беркут или кондор?

— Ни беркуты, ни кондоры, ни орланы, ни серые и коричневые орлы не опускаются в эту пропасть за добычей, брошенной с горы. Только один белый орел, живущий на снежных вершинах далеких Гималаев, раз в году прилетает сюда. Заметив своим острым взглядом добычу, лежащую на дне пропасти, он поднимается высоко в небо, складывает свои широкие крылья и камнем падает в пропасть, а там, у самых нижних скал, разворачивает могучие крылья и останавливает свое бесстрашное падение.

— Благодарю тебя, старик, за то, что ты мне все это рассказал. Когда у меня будет время, я взгляну на алмаз твоего раджи и на его красавицу Падмини.

— Что ты говоришь, безумный! Разве ты не знаешь, что по законам раджпутов чужеземец, который посмеет взглянуть на жену раджи, должен быть обезглавлен до наступления утренней зари? Так было, так есть и так будет!

— Ваши законы не для меня.

— А кто ты такой, что так непочтительно говоришь о моем радже и о законах раджпутов?!

— Я — царь царей, властитель Дели, великий Ала-уд-дин Кхилджи!

С этими словами всадник пришпорил коня и ускакал вместе со своим слугой, а старик долго глядел из - под красного тюрбана вслед умчавшимся всадникам.

II.Из этой главы читатель узнает о нелепой причине, побудившей Ала-уд-дина Кхилджи напасть на раджпутов, и о самой несправедливой из всех войн.

Когда взмыленные кони, приустав, сбавили бег и пошли рысью, перед всадниками открылась сказочная панорама: вдали показались вершины гор, сверкавшие в отблесках заходящего солнца так, словно были покрыты кашмирскими шелковыми платками, а внизу, под оранжевыми скалами, в изумрудной зелени пальм и папоротников, алели ярко - карминные канны, и казалось, что кто-то расстелил для молитвы огромный хорасанский ковер и позабыл его свернуть. А совсем рядом, в каких-нибудь пятистах шагах, за Южным холмом высилась крепость с зубчатыми стенами, окруженная глубоким рвом, наполненным прозрачной водой, в которой отражались разводной мост с ажурными перилами и бескрайнее бирюзовое небо.

«Так вот где живет со своей красавицей Падмини вождь раджпутов, непокорный и непокоренный Рана Ратан Сингх! — подумал властитель Дели.— Что ж, придет час, когда он узнает все могущество и величие Кхилджи!». Пришпорив коня, Ала-уд-дин галопом промчался мимо крепости со своим слугой Чандрой.

Долго ехали всадники по знойной пустыне Раджпутаны. Только изредка им попадались оазисы с глубокими колодцами и небольшими участками темной земли, на которой росли колючие кактусы, розовые олеандры и финиковые пальмы. Наконец путники прибыли в свою древнюю столицу Дели.

На другой день, по случаю благополучного возвращения Ала-уд-дина Кхилджи, в мраморном летнем дворце, среди хрустальных фонтанов и каменных скульптур, было устроено пиршество. В золотых чашах, усыпанных самоцветными камнями, слуги подносили придворным и гостям холодное кокосовое молоко и сладкий апельсинный сок, а в бронзовых и серебряных хайдарабадских вазах — гроздья золотистых бананов, груды ананасов и самых нежных из всех тропических фруктов — розоватых плодов манго.

А когда над Дели опустилась вечерняя прохлада и в зал вошел Ала-уд-дин Кхилджи, начался бхаратнатьям — древнеиндийский танец, в котором жестами, мимикой, движениями плеч, кистей рук и гибких пальцев танцовщицы изображали то порхающих бабочек, то летящих птиц, то раскрывающиеся на утренней заре цветы лотоса.

Постепенно Ала-уд-дин Кхилджи забыл о своей встрече со стариком и о вожде раджпутов Рана Ратан Сингхе. Только лу — самум, прилетевший из Читтора, поднявший в Раджпутане тучи песку и обрушивший их на Дели и главный дворец Ала-уд-дина,— напомнил ему о красавице Падмини. Вспомнив о ней, он захотел взглянуть на женщину, о которой говорили, что равной ей по красоте не было и нет на свете.

Это желание возникло у него на закате солнца. Затем оно повторилось на заре следующего дня и уже не покидало его.

Но чтобы исполнить эту прихоть, нужна была война. Настоящая кровопролитная война с потерей части своего войска, боевых слонов и верблюдов.

Настоящего повода или даже значительной причины для объявления войны раджпутам у Ала-уд-дина Кхилджи не было.

Однако не было у него также ни одного случая в жизни, когда он — властитель Дели Ала-уд-дин Кхилджи — не исполнял самого невероятного, пусть даже нелепого своего желания или очередного каприза.

И если царь царей пожелал взглянуть на жену какого-то мелкого князька, то его желание будет исполнено даже в том случае, если в пустыне Раджпутаны и у крепости Читтор погибнут тысячи славных делийских воинов.

Впрочем, об этом Ала-уд-дин не думал. Он смотрел на свою затею, как на простой шахматный ход. Не смущало его и мнение придворной знати.

Если кто-нибудь осмелится спросить у него, почему властитель Дели идет войной на Раджпутану, Ала-уд-дин ответит: «Я так хочу!»

Призвав к себе военачальника Рамачандру, Кхилджи приказал ему подготовить к весне войско, состоящее из трех колонн всадников на верблюдах, шести колонн вооруженной пехоты, а также заготовить значительное количество провианта для длительной осады крепости.

III. Глава, в которой говорится о посылке в Дели крупнейшего алмаза «: Хиндинур» и о разбойниках, напавших на караван.

В тот день, когда всадники умчались с дороги, ведущей к крепости, к главным ее воротам подошел старик с посохом и попросил начальника стражи доложить вождю раджпутов о том, что верный и преданный радже человек хочет говорить с ним о важном деле.

Рана Ратан Сингх принял старика в своем мраморном дворце и, узнав о злых намерениях делийского императора, созвал своих старейшин.

Большинство мудрецов высказалось против ведения каких бы то ни было переговоров с делийским императором, а посылку Ала-уд-дину Кхилджи любой дани старейшины сочли унизительным для раджпутов и всей Раджпутаны.

Тогда встал мудрейший из мудрецов — Харнби — и тихо сказал:

— Если ты хочешь усмирить злую собаку, брось ей кость,— так гласит арабская пословица. Я предлагаю послать Ала-уд-дину Кхилджи в подарок тот большой алмаз «Хиндинур», о котором он пронюхал, и пусть этот камень застрянет у него в глотке.

Рана Ратан Сингх согласился с мудрым советом Харнби и решил отправить в Дели со своим верным начальником стражи Венкаташваром и девятью воина -

ми драгоценный алмаз, чтобы умилостивить Ала-уд-дина Кхилджи.

А Харнби продолжал:

— Если о чем-нибудь знает один человек, это хорошо, если два — хуже, а если десять — значит, об этом узнает вся Раджпутана, и тогда слух полетит по пустыне вместе с ветром и песком и долетит до ушей разбойников... Я прошу тебя, о великий раджа, подумай над тем, что я сказал.

Рана Ратан Сингх, отпустив старейшин, долго сидел один у зажженного светильника, смотрел на огонь и думал, думал...

К утру он пришел к такому решению: чтобы разбойники в пустыне не отняли у посланцев драгоценный камень, тайно схватить и посадить в подземелье четырех гранильщиков и держать их там до тех пор, пока они не отшлифуют из горного хрусталя копию несравненного «Хиндинура».

Через две недели поддельный камень был готов, и Венкаташвар с девятью стражниками, «Хиндинуром» и его копией двинулся в путь по безводной пустыне, имея с собой лишь двух навьюченных продовольствием и шелками верблюдов.

На третий день пути на караван напали разбойники, и их главарь потребовал у Венкаташвара драгоценный камень.

— Какой камень? — притворно удивился Венкаташвар.— Странный ты человек. Если бы ты потребовал У меня три тюка лучшего кашмирского шелка, я бы сказал тебе: «Возьми их, они лежат на втором верблюде». А ты требуешь то, чего у меня нет.

— Врешь, шакал!—закричал разбойник и пригвоздил копьем ногу Венкаташвара к земле.

С притворной грустью Венкаташвар вынул из-за щеки ограненный камень и подал его главарю шайки.

Внимательно осмотрев его, разбойник облизал камень и сказал:

— Он слишком холоден для алмаза, и грани его остры, а у алмаза они более покаты. Не пытайся меня обмануть, если не хочешь стать ниже ростом на целую голову.

Тогда начальник стражи понял, что кто-то из дворцовых слуг предал его вместе с бесценным «Хиндинуром».

Улучив момент, начальник стражи выхватил из окровавленной ноги копье и бросился на главаря шайки. Вслед за Венкаташваром в бой вступили и его воины.

Сражение длилось всего несколько минут. В неравном бою погиб храбрый военачальник раджпутов вместе со своими стражниками. Лишь одному из них, Сункару, удалось бегством спастись от неминуемой гибели.

Через пять дней, измученный и обессиленный, он добрался до каменных стен Читтора.

Попав во дворец, Сункар пал перед раджей на колени и рассказал о случившемся несчастье.

Рана Ратан Сингх, простив Сункара за малодушие, назначил его начальником каравана и приказал привезти в Читтор тело Венкаташвара.

Когда приказ раджи был выполнен, Рана Ратан Сингх повелел Сункару вскрыть кинжалом живот убитого разбойниками военачальника. В желудке Венкаташвара был обнаружен проглоченный им во время схватки с разбойниками знаменитый алмаз «Хиндинур», из-за которого погибли военачальник и восемь храбрых воинов.

Вторичную отсылку алмаза в Дели Рана Ратан Сингх отложил до весны, когда в пустыне еще не звенят колокольчики караванов и по сыпучим барханам не бродят шайки разбойников.

Но вскоре происшедшие события разрушили его благие намерения.

IV. Глава, из которой читатель узнает о стрелах с алмазными наконечниками и о том, как мудрец Харнби нашел выход из безвыходного положения.

Ранней весной 1303 года войска делийского императора Ала-уд-дина Кхилджи обложили Читтор. Неоднократные попытки штурмом овладеть столицей раджпутов не увенчались успехом. Войска Рана Ратан Сингха отразили все вражеские атаки и нанесли врагу значительный урон.

Военачальник делийских войск Рамачандра вынужден был перейти к длительной осаде крепости. Через два месяца в Читторе начался голод. Воины и жители города доедали последние горсточки риса и убивали случайно уцелевших голубей. Но и в делийских войсках началось брожение. Не понимая причин, побудивших Ала-уд-дина Кхилджи идти войной на раджпутов, воины роптали. Они изнемогали от нестерпимого палящего солнца, от знойного сухого ветра, обжигавшего их лица, шеи и руки.

Полуголодные, они поодиночке оставляли свои посты и уходили в пустыню на поиски караванов, с которыми можно было бы добраться до чужих земель.

Неожиданно из Дели прибыл сам император. Ознакомившись с положением, он приказал окрестным крестьянам носить землю на вершину Южного холма, чтобы поднять его высоту. Тогда делийские воины смогут расстреливать из луков и пращей находящихся за зубчатой стеной форта раджпутов*[ Спустя 265 лет, при осаде того же Читтора, этот же стратегический маневр повторил один из Великих Моголов, властитель Дели, могущественный Акбар.].

Узнав о наращивании холма, Рана Ратан Сингх, по совету Харнби, приказал выпустить в неприятеля сто стрел с алмазными наконечниками, полагая, что воины Ала-уд-дина передерутся между собой из-за драгоценных камней. И действительно, после первых пущенных из крепости стрел с алмазными наконечниками воины Кхилджи набросились на драгоценные камни, словно орлы - стервятники на падаль. Из-за нескольких стрел, упавших в самую гущу войска, произошли столкновения, перешедшие в настоящее сражение.

Воспользовавшись этим моментом, раджпуты бросились в атаку и нанесли сокрушительный удар делийским войскам, и только случайно прибывшее в этот момент подкрепление из Дели остановило натиск, и атака была отбита.

С помощью военачальника Рамачандры и прибывших из Дели войск Ала-уд-дин Кхилджи восстановил в своей армии порядок, а провинившихся воинов заставил вместе с крестьянами носить корзины с землей на вершину Южного холма. Когда холм поднялся выше всех башен крепости и форт стал доступен для камней и стрел, Ала-уд-дин Кхилджи послал к властителю Читтора своего безоружного гонца.

Явившись в крепость, гонец объявил Рана Ратан Сингху о том, что властитель Дели не требует от него никакой дани: ни алмазов, ни ключей от города, ни наложниц, а желает только взглянуть на супругу раджи — - Падмини; и если его скромное желание будет исполнено, то он снимет осаду крепости и уведет свои войска обратно в Дели.

Считая подобное требование оскорбительным не только для себя, но и для всего народа раджпутов, Рана Ратан Сингх в первые минуты своего возмущения наглостью еще не победившего его и не покорившего Раджпутану Ала-уд-дина Кхилджи хотел было приказать палачу отрубить гонцу голову и выставить ее над крепостными воротами, но сдержался, памятуя о голоде и нечеловеческих страданиях, испытываемых мирными жителями Читтора.

Пообещав гонцу дать ответ делийскому императору на следующее утро, Рана Ратан Сингх пригласил к себе своих мудрецов. Все пришли к назначенному времени, и лишь мудрейший из мудрейших Харнби прибыл с некоторым опозданием. Его внесли в зал два воина в паланкине, так как старик уже не мог передвигаться без посторонней помощи.

Когда вождь раджпутов объявил старейшинам о дерзком требовании делийского императора, все стали хором проклинать Ала-уд-дина, а один из них даже сказал, что Кхилджи не индус, а выродок и ублюдок.

Затем воцарилось молчание, длившееся так долго, что никто не заметил, как за окном погасли звезды и в зал сквозь опущенные бамбуковые шторы проскользнули первые лучи восходящего солнца.

А во дворце королевы, — рани, как ее называли раджпуты, — на пушистых коврах и шелковых подушках всю ночь металась Падмини. Она не могла понять, почему ее возлюбленный и повелитель не пришел сегодня к ней — цветы лотоса так и увяли на коврах, не дождавшись его прихода...

Неожиданно без доклада в зал вошел военачальник и объявил, что вражеский гонец пришел за ответом.

Тогда приподнялся в своем паланкине мудрейший из мудрецов — Харнби — и сказал:

— Мы должны исполнить требование делийского императора Ала-уд-дина Кхилджи.

Услышав эти слова, все старейшины и сам Рана Ратан Сингх взглянули на Харнби и решили, что старик выжил из ума.

Но Харнби спокойно продолжал:

— Мы не покажем Падмини Ала-уд-дину Кхилджи, но он ее увидит,

Все снова, с еще большим удивлением, поглядели на Харнби, а один из старейшин тихо произнес:

— Надо не только вовремя родиться, но и вовремя умереть, иначе умный человек может превратиться в глупого верблюда.

— Прости меня, мудрейший из мудрейших,— обратился к Харнби Рана Ратан Сингх. — Насколько я тебя понял, ты предлагаешь обмануть делийского императора и показать ему вместо Падмини другую красавицу. На это я пойти не могу, так как раджпуты, как тебе известно, никогда не были обманщиками.

— О великий раджа, ты меня превратно понял. Я предлагаю не обман, а мудрость, которая спасет тебя и наш народ от позора и бесчестия.

— Тогда говори, Харнби, в чем заключается твоя мудрость.

— Надо сделать так, мой господин и повелитель, чтобы Падмини сидела перед своим мраморным дворцом... Чтобы с открытым лицом она сидела у хрустального фонтана. А напротив нее, на стене, мы повесим зеркало. Помнишь то большое зеркало в раме из черного дерева с перламутровыми драконами, которое ты выменял у ассирийского купца за горсть мелких алмазов?

— Значит, ты хочешь, — перебил его обрадованный раджа,— чтобы мы показали Ала-уд-дину Кхилджи не Падмини, а лишь ее отражение?

— Именно так, мой господин! Ала-уд-дин пройдет мимо Падмини и увидит ее отражение в зеркале, а это не позор и не бесчестие. Мало ли что может случайно увидеть человек в зеркале?

После этих слов все старейшины встали и низко поклонились радже и мудрейшему из мудрецов.

V. Из этой главы читатель узнает о благородстве Рана Ратан Сингха, о вероломстве Ала-уд-дина Кхилджи, а также о несчастной Падмини и о раджпутах, покинувших родной Читтор.

Красавица Падмини сидела в саду под пальмой со своей служанкой Радхой у хрустального фонтана и смотрела большими, как бездонные черные озера, глазами, на стайку золотых рыбок, весело снующих в прозрачной воде бассейна.

Увлеченная их забавной игрой, она даже не заметила, как мимо нее, у самой стены, прошел какой-то человек в желтом тюрбане.

Только когда он свернул к мраморным колоннам, за которыми находилась потайная дверь, Падмини увидела его и вздрогнула.

— Кто бы это мог быть? — спросила она Радху. — Как посмел этот человек войти в мой дворец?!

— Не знаю, не знаю. Может быть, это нам только показалось, — затараторила служанка. — Может быть, этот человек — как мираж, как водопад, приснившийся путнику в безводной пустыне. Может быть, он...

— Останови, Радха, водопад своего красноречия, пока я не прикрыла его своей ладонью... Проникни во дворец моего повелителя и узнай все об этом желтом тюрбане, который завтра не на что будет надевать.

Служанка пробралась во дворец раджи тем же потайным ходом, каким обычно пользовался Рана Ратан Сингх.

В саду Радха встретилась со своим возлюбленным — большеголовым Сункаром, тем самым воином, которому удалось в пустыне бежать от разбойников. У него она выведала то, о чем не знали воины и жители Читтора.

По приказу Рана Ратан Сингха через подземный ход, проложенный под рекой Гамбхири, в крепость с завязанными глазами были проведены два безоружных человека. Кто эти люди — Сункар не знал, но полагал, что они явились для переговоров о перемирии.

Так решил Сункар.

А служанка Радха, взглянув на него, подумала:

«Можно иметь большую голову и быть глупее осла». Вспомнив о человеке в желтом тюрбане, она догадалась, что это был не кто иной, как сам властитель Дели — Ала-уд-дин Кхилджи в сопровождении одного из своих воинов. Иначе, конечно, быть не могло: разве позволил бы Рана Ратан Сингх простому парламентеру проникнуть во дворец королевы и расхаживать по ее саду, как у себя дома?

Поверив в правильность своей догадки, Радха ласково сказала своему возлюбленному:

— Ты очень мил, Сункар, но немного глуп.

— Кто? Я глуп?! — закричал воин.

— Не кричи, друг мой, — гласит восточная мудрость, — сказала Радха, — ибо если бы криком можно было построить дом, то осел имел бы по три дома в сутки...— И она, чтобы успокоить Сункара, нежно поцеловала его.

А теперь перейдем к одному из основных героев нашего повествования.

То, что он увидел в зеркале, превзошло все его ожидания. Не было ни слов, ни красок, чтобы описать всю прелесть, всю красоту недоступной, недосягаемой, божественной Падмини. Особенно запомнились Ала-уд-дину бездонные агатовые глаза ее и чуть припухшие коралловые губы на беломраморном лице.

Если бы отражение красавицы могло навсегда сохраниться в овальном зеркале, обрамленном перламутровыми драконами, он отдал бы за него половину своего царства. Но тень — есть тень, и отражение тает, как облако в лучах солнца, едва только человек отойдет от зеркала всего на один шаг.

И оно растаяло, это золотое облачко, вместе с каменным сердцем Ала-уд-дина.

Вернувшись к Рана Ратан Сингху, Ала-уд-дин Кхилджи поблагодарил вождя раджпутов за предоставленную ему возможность полюбоваться самым прекрасным из того, чем владеет раджа, — прелестной Падмини.

От предложенного ему алмаза, принадлежащего фактически Падмини, Кхилджи отказался, сославшись на то, что отобрать у женщины драгоценность — это все равно, что отнять у ребенка любимую игрушку.

Полюбовавшись игрой голубого «Хиндинура», Ала-уд-дин вернул алмаз хранителю ценностей и попросил Рана Ратан Сингха проводить его за ворота крепости.

Не подозревавший ничего дурного, Рана Ратан Сингх вышел вместе с Кхилджи и сопровождавшим его воином из крепости на разводной мост и вдруг почувствовал острую боль под левой лопаткой.

Он не сразу понял, что произошло. Падая, он ухватился за перила и в последний раз увидел клочок бирюзового неба, ажурный переплет моста и мгновенно порозовевшую, чуть зарябившую воду во рву, куда воин Ала-уд-дина бросил свой окровавленный кинжал.

Так предательски был убит вождь раджпутов — Рана Ратан Сингх.

Стража, не закрывавшая ворот крепости в ожидании возвращения своего повелителя, была мгновенно смята бросившимися в атаку воинами Кхилджи.

Делийские войска ворвались в Читтор. Город подвергся разграблению.

Узнав о случившемся, обезумевшая от горя Падмини, не желая стать наложницей победителя, совершила страшный обряд раджпутов — джаухар. Вместе с ней в пылающий костер бросилась и ее верная служанка Радха. В пламени они еще успели обняться и умерли, как подобает женщинам раджпутов, потерявших своих возлюбленных мужей.

Вечером после сражения Рамачандра доложил Ала-уд-дину:

— Враг бежал. Пленных нет. Раненых двести четыре. Убитых с обеих сторон — тысяча сто.

— Прикажи горожанам убрать мертвецов,— распорядился Кхилджи.

— Это невозможно сделать, мой повелитель,— ответил военачальник,— в Читторе нет ни одного жителя. Они бежали вместе со своими воинами по подземному ходу за реку Гамбхири и скрылись в джунглях.

Узнав о смерти Падмини, Ала-уд-дин Кхилджи не позволил грабить дворец шахини и приказал лишь взять для него голубой алмаз «Хиндинур» да овальное зеркало в раме из черного дерева с перламутровыми драконами, в котором он видел отражение прекрасной, словно цветок лотоса, красавицы, обратившейся теперь в пепел.

Вместо эпилога.

Бежав из родного города в леса и горы, жители и воины Читтора собрались на одной из полян, окруженных со всех сторон скалами и пропастями и принялись ковать оружие. Накопив его достаточное количество, они снова спустились к Читтору и ринулись на крепость. Самого Ала-уд-дина Кхилджи там уже не было: он отбыл со своими трофеями в Дели.

Рамачандра защищался с незначительным количеством оставленных ему воинов с умением и храбростью настоящего полководца.

Несколько раз крепость переходила из рук в руки, пока, наконец, раджпутам не удалось ее отбить у врага.

Через два с половиной столетия, в 1568 году, Великий Могол Акбар, властитель Дели, снова напал на мирный Читтор и, обстреляв крепость из появившихся к тому времени пушек, овладел ею. Тяжелые ядра Великого Могола разбили мраморные стены дворцов, разрушили башни крепости и превратили в осколки хрустальный фонтан, у которого некогда красавица Падмини любовалась веселой игрой золотых рыбок. Покидая город под натиском превосходящих сил противника, раджпуты дали клятву, что никто из них — ни их дети, ни внуки, ни правнуки не станут жить на одном месте, не будут спать ни на ложе, ни под кровлей, не станут есть горячей пищи до тех пор, пока их родной Читтор не будет свободным.

На просторах Раджпутаны началась кровопролитная война против войск Великих Моголов, не давшая все же раджпутам победы.

Уйдя от стен родного Читтора, они разбились на таборы и превратились в странствующих кузнецов. Раджпуты разбрелись по всей Индии и так кочевали сотни лет, ковали уже не военные доспехи, а простые серпы, лемехи, домашнюю утварь. И лишь в песнях вспоминали родной Читтор, горные хребты Араваллы, равнины Раджпутаны.

Но когда английские военные корабли бросили якоря у пустынного берега Бенгальского залива и, построив там форт святого Георга, начали захватывать индийские земли, раджпуты вместе со всеми народами Индии вступили в неравную борьбу с колонизаторами за свою национальную независимость.

Почти два столетия на высокой мачте форта святого Георга, над многими индусскими городами, в том числе и над Читтором, колыхались флаги жестоких узурпаторов.

Колонизаторы расхищали природные богатства Индии, начиная от всемирноизвестного алмаза «Коинура»* [«Коинур» прежде был огранен «розой» и весил 186 1/16 карата, но при вторичной отшлифовке потерял 80 каратов своего веса. Гранил его в городе Костере один из первых амстердамских шлифовальщиков Форзангер. после чего «Коинур» приобрел форму правильного бриллианта. Цвет этого камня голубовато-белый. «Коинур» считается самым старым алмазом. Найден в Гане 5000 лет тому назад. Когда-то он тоже принадлежал Великому Моголу. «Коинуром» назвал его шах Надир. В 1850 году он был «подарен» Ост-Индийской компанией королеве Виктории. С тех пор находится в английской короне (Примечание автора).], что означает «гора света», и кончая чаем, ананасами и кокосовыми орехами. Внимательно прислушивались они также к сказкам и легендам страны.

Прослышав о знаменитом алмазе «Хиндинуре», англичане с помощью дорогостоящих подъемных машин и целой системы кранов, тросов и канатов спустились на дно Алмазной пропасти. Несмотря на самые тщательные поиски, им не удалось найти ни одного драгоценного кристалла.

На дне ущелья были найдены лишь два хорошо сохранившихся скелета, пролежавшие там более трех тысяч лет: один из них принадлежал лошади, а второй — человеку индо-арийской расы, как установлено антропологами.

Вероятнее всего, что этот человек ехал верхом из Голконды или какой-нибудь иной алмазоносной местности с большим количеством алмазов и знаменитым голубым «Хиндинуром», найденным им в рудниках Партеала или в пещере Пастиль, но был каким-то образом убит, после чего испуганная лошадь бросилась в сторону и свалилась вместе со всадником и алмазами в бездну.

При исследовании человеческого черепа антропологами было установлено, что он имеет два небольших круглых отверстия — одно в затылочной части головы, второе — в лобной и что оба эти отверстия образовались вследствие прохождения сквозь череп металлического тела, подобного пуле крупного калибра.

В те далекие времена еще не был изобретен порох, и причина возникновения сквозных отверстий в черепе человека, погибшего более трех тысяч лет тому назад, остается неразрешенной загадкой.

Впрочем, судя по историческим храмам и памятникам старины, культура индусов в древние времена была на такой высоте, что, возможно, в Индии будут сделаны еще самые невероятные археологические открытия.

6 апреля 1955 года, после изгнания англичан из Индии, Джавахарлал Неру, собрав всех раджпутов, торжественно ввел их в родной город.

Теперь над Читтором колышутся трехцветные флаги независимой Индии, и уже ни раджи, ни магараджи и ни - какие великие Моголы и европейские колонизаторы не посмеют нарушить спокойной жизни освобожденного на - рода!